Союз России, Ирана и Турции испытывается на прочность

Как Трамп будет вступать в сирийскую “игру”

            23 января в Астане должна состояться встреча представителей Дамаска и вооруженной оппозиции. Речь идет только о тех представителях вооружённой оппозиции Сирии, которые присоединились к договоренности о прекращении огня от 29 декабря 2016 года. Пока в составе оппозиционной делегации числятся 14 группировок, хотя их больше. На переговоры приглашены спецпосланник ООН Стаффан де Мистура и администрация вступившего в должность президента США Дональда Трампа. По всем признакам, главным пунктом, вокруг которого будет разворачиваться дискуссия, станет закрепление режима прекращения огня и, возможно, сдача оружия отрядами. Ясно и то, что, как заявлял президент России Владимир Путин, Астана “может дополнять женевские переговоры”.

            В этой связи оптимистически настроенные эксперты утверждают, что “переговоры в Астане могут иметь четкие очертания и результат: известен примерный состав делегаций сторон длящегося уже несколько лет конфликта”, а также стран-гарантов соглашения о перемирии в стране, имея в ввиду прежде всего “тройку” Россия-Турция-Иран. Пессимисты наоборот видят “расщелину” в ситуации, так как за столом переговоров в Астане будут находиться представители вооруженных оппозиционных группировок, в то время как в Швейцарии собирались и намерены собраться так называемые “политические” оппозиционеры, живущие за пределами Сирии. Вопрос вопросов: если, к примеру, в Астане будет достигнуто какое-либо соглашение, то передадут ли в дальнейшем представители сирийских вооруженных оппозиционных группировок свои полномочия оппозиционным политикам?

            Не случайно спецпосланник ООН по Сирии де Мистура связывает начало межсирийских переговоров в Женеве с результатами встречи в Астане. По его словам, “в прошлом у нас были подтверждения, и здесь надо быть очень прагматичным, что необходимо быть гибкими, если мы рассчитываем на какой-то шанс успеха”. Кроме того, в Астане предполагаются прямые переговоры между делегациями сирийского правительства и оппозицией. Раньше же в Женеве шел только опосредованный диалог - представители ООН проводили консультации с Дамаском и политической оппозицией по отдельности. Поэтому в принципе нельзя исключать того, что Астана и Женева могут стать самостоятельными переговорными площадками, только отчасти дополняющие друг друга, а при необходимости, открывающие новые «окна возможностей» для маневров дипломатического и даже военного свойства - в отдельности или вместе.

            Поэтому повышенное внимание уделяется потенциальным возможностям альянса Россия-Турция-Иран, который в Астане выступает в роли гаранта соглашения о прекращении огня, а также ООН. Так, Россия в период нахождения Ирана в режиме международных санкций из-за его ядерной программы, то сближалась с ним, то несколько отдалялась, но никогда не разрывала с ним торгово-экономическое и другое сотрудничество. Почти аналогично вела себя в отношении Ирана и Турция. После подписания венских соглашений по иранскому ядерному досье, США и их западные партнеры имели шанс разыграть в своих интересах тегеранскую «карту», но они выставили Тегерану неприемлемые условия, особенно в отношении проведения им региональной политики на Ближнем Востоке в целом, и в отношении Сирии в частности.

            На сирийском плацдарме интересы России и Ирана совпали. Что же касается Анкары, то она, по мнению турецкой газеты Yeni Safak, “стала первоначально превращать Сирию в некую шахматную доску, на которой двигались новые “фигуры” и делались новые ходы”. Когда США открыто сделали ставку на сирийских курдов, то в Анкаре заговорили об угрозе “балканизации юга страны”. Не оправдала себя и ставка на ИГИЛ (структура, запрещенная в России), тем более что в отношении Турции джихадисты стали использовать тактику бумеранга. Не без колебаний и внутриполитических катаклизмов Анкара решила перетасовать карты, занять ревизионисткую позицию в отношении администрации Барака Обамы и стала дрейфовать в сторону России. В итоге фактом стало то, что вся “тройка” - Россия-Турция-Иран - присутствует в Сирии в военном отношении, хотя - если рассуждать с точки зрения фундаментальной основы - Москва, Анкара и Тегеран имеют несколько разные взгляды на урегулирование сирийской проблемы. Тем не менее, как пишет американское издание The Huffington Post, “тройка” разработала для Сирии дорожную карту, в которой не были учтены прежние соглашения, призывавшие к смене режима в Сирии посредством создания переходного правительства, а арабские страны были исключены из сирийского процесса - особенно страны Персидского залива, у которых были “особые отношения с Турцией”. Кстати, это издание констатирует и развал другого трио - Турции, Саудовской Аравии и Катара, что, в принципе, должно устраивать Иран.

            Но в дальнейшем многое будет зависеть от новой ближневосточной повестки Вашингтона: либо это будет широкий альянс Путин-Трамп в борьбе с ИГИЛ (структура, запрещенная в России), либо Вашингтон станет перетягивать на свою сторону Анкару, идя на уступки по курдскому вопросу, отталкивая Иран в сторону России. То есть, Вашингтон дает понять, что намерен провести экспертизу альянсу Россия-Турция-Иран, считающегося “результатом переходного периода между двумя администрациями”, когда “Путин привел Россию на Ближний Восток через те самые ворота, через которые прорывались прежде многие американские администрации”. В этом и сенсационный парадокс, лежащий в основе альянса Россия-Турция-Иран: историческое геополитическое соперничество обуславливает, как выясняется, не только конфликты между ними, но и сотрудничество. Многое решится в среднесрочной перспективе, когда в “игру” активно вступит Вашингтон, и всей “тройке” “предстоит пройти испытание на прочность”.

Источник: Ст.Тарасов:Союз России, Ирана и Турции испытывается на прочность